Он не помнил, сколько раз весна сменяла осень. Он не радовался перелетным птицам и солнечным зайчикам, устраивающим краткие мгновения отдыха на его могучих плечах. Он — каменное изваяние, четырехрукая статуя работы неизвестного автора, стоящая в лесах Вильхайма с незапамятных времен. Равнодушный гигант, вооруженный копьями, десятилетиями нес эту безмолвную службу — ни снег, ни дождь, ни бьющий в спину ледяной ветер не могли нарушить его покой. Иногда рядом вспыхивали войны или неаккуратный путник устраивал сильный лесной пожар — лицо исполина оставалось безучастным. Так проходили годы, пока однажды у постамента словно из ниоткуда не появилась измученная девушка.

Лицо ее было мокрым от слез, а одежда испачкана кровью. Но даже в таком ее состоянии сложно было не заметить красоту незнакомки: правильные черты лица, широкие глаза с густыми ресницами, высокую грудь и тонкие руки. Статуя возвышалась над ней в молчаливом безразличии.

Бездыханное тело распласталось у подножья, нарушив привычную безмятежность лесного пейзажа. Бледная кожа незнакомки, багровые пятна на ее платье — все казалось здесь чуждым, ужасающим. Каменный воин стоял рядом безучастным истуканом.

Вдруг веки девушки задрожали. В уголке рта появилась струйка крови. Окровавленные губы через силу прошептали: «Летиция… Роберт… малыш Джослин… Мама, мамочка!» По холодной щеке статуи скатилась одинокая капля. Неужели начался дождь?

— Милый дом, мой суженый… где вы? — хриплым срывающимся голосом продолжала раненая незнакомка. — Тьма разрушила все, что я любила… Теперь хочет… мою душу…

Рука истукана внезапно дрогнула, словно живая. Может, время победило ее старинный камень?

Среди деревьев показалась фигура высокой статной женщины в черных одеждах.

— Ах, вот ты где, дорогуша! — чуть усмехаясь, сказала она и сделала шаг вперед. — Ненавижу вильхаймских выродков, а ты последняя из выживших.

— Сильфида… — сквозь боль отозвалась девушка. — Сколько бы вы ни крали наши жизни и души, вам не насытиться ими, ведь вы пустышки… Порождения Тьмы будут вечно страдать от голода…

Женщина в черном нахмурилась. В ее руках появилось нечто, похожее на черную молнию.

— Сгинь, Свет! — крикнула она и пронзила молнией свою жертву.

Бледный мрамор статуи оросила кровь. Девушка упала, широко раскинув руки. На ее открытой ладони покоился медальон в виде сердца с выцветшим от времени именем «Данте».

В ту же минуту оружие в руках изваяния засверкало невыносимо ярким светом. Статуя вздрогнула, замотала головой, будто что-то вспомнив, а затем стремительно вскинула одно из копий и метнула его в убийцу. Незнакомка в черном изумленно оглянулась и осела на землю, издав предсмертный вздох.

Каменный воин, еще недавно бывший лишь древней статуей, склонился к погибшей девушке и погладил ее по голове. Затем поднял с земли медальон, выпрямился и произнес: «Чужая боль тронула, сделала меня живым. Но лучше быть каменным истуканом, чем забирать чувства, жизни и души. Я не знаю, кем была эта девушка, но стану продолжением ее памяти. Я назовусь Данте и буду яростно противостоять всем, кто посягает на чужое, гася истинный Свет!»